Лариса Светличная - Путешествие за неприятностями [СИ]

Она меня не услышала, заваривая чай в нескольких чайниках одновременно.

— Получилось или нет?!

— Что? Ах, ты об это недоразумении? Конечно же, ты никого не убивала! Я же знаю, что ты просто не могла этого сделать! Не волнуйся. Живи спокойно, забудь об этом неприятном путешествии.

— Так и сделаю.

— Хочешь чай?

— Хочу.

Вероника расставила на кухонном столе заварочные чайники и чашки. За окнами скоро рассвет, а мы пили чай, спать моей собеседнице совсем не хотелось, в отличие от меня.

— А хорошо все-таки иметь собственное месторождение изумрудов! — мечтательно прищурилась Вероника, совсем как моя кошка, когда сытая и в тепле.

— Чего хорошего? Прибьют конкуренты.

— Ничего ты не понимаешь. Неужели и помечтать нельзя?

— Зачем мечтать? — зевнула я. — Возьми карту Дениса, застолби участок и владей на здоровье!

— Где же я ее возьму? — загрустила Вероника, подперев ладонью щеку.

— В нижнем ящике тумбочки рядом с твоей кроватью.

Женщина подскочила на метр над стулом, посмотрела на меня совершенно круглыми осоловевшими глазами, и унеслась из кухни наверх в спальню, перескакивая через две ступеньки. Раздался грохот падающих предметов. Я спокойно прихлебывала чай. Вкусный, кажется апельсиновый с мятой. Вероника вернулась, неся в трясущихся руках копию карты.

— Как?!

— На твоем сканере.

— Когда?!

— Когда мы их обыскивали.

— Не может быть, ты же все время была у меня на глазах!

— Ну и что. Ты уснула раньше меня. Я спокойно подменила карту, сделала копию и легла спать.

— Ты не могла! Я же сама наливала тебе чай!

— Придется объяснить. Я сейчас сижу у окна, да? И в прошлый раз я тоже сидела у окна, помнишь? Когда ты налила мне чай, то несколько раз отворачивалась за булочками. На окне что стоит? Правильно, цветы. В первый раз, когда ты отвлеклась, я вылила чай в горшок, а во второй — налила чай со снотворным в твою чашку. Так что ты уснула раньше меня. Если хочешь изумруды — бери, владей.

Вероника смотрела на меня, нахмурившись и сжав губы. Понимаю, неприятно осознать, что кто-то ее обманул, но я действовала для всеобщего блага: ее, своего и родной страны, хоть стране и без разницы.

— Знаешь, что я сейчас сделаю? — спросила Вероника.

Я догадывалась.

Она чиркнула спичкой и сожгла копию карты.

— Есть ситуации, когда лучше ничего не знать, — объяснила она. — Теперь карта только в единственном экземпляре у кого следует.

— Хочешь еще одну копию? — хитро улыбнулась я.

— Ты их рассовала по всем тумбочкам?!

— Нет, у меня фотографическая память. Просто так нарисую.

Вероника шумно выдохнула. Все, больше у меня нет козырей, она все знает и может располагать информацией по своему усмотрению, мне во вред или во благо.

— Нет, с меня хватит! Миля, иди-ка ты спать. Сегодняшнего разговора не было!

Пойду, а то уже скоро вставать пора. Остался один нерешенный вопрос.

— Вероника, отдай мой телефон, а? Ну зачем он тебе теперь?

— Незачем. Забирай, — она вынула телефон из кармана и отдала мне.

— Спасибо. За все-все. Ты настоящий друг.

— Давай дружить как раньше — на расстоянии?

— Как скажешь.

На следующий день во дворе у Вероники была шумная вечеринка. Толпа соседей, дочь, внучка, зять, вышестоящее начальство, которое поднимало тосты за ее предстоящее повышение по службе. На столах, принесенных из дома не только Вероники, но и ее соседей, еды было навалом. Надоел бесконечный чай. Пожилой мужик бродил между гостями, и предлагал отведать блюдо собственного изготовления. К нему выстроились в очередь все соседи и Вероника в том числе. Хор голосов настойчиво просил рецептик, но обладатель кастрюли отказывался.

Я с некоторых пор перестала пробовать незнакомые блюда и в очередь не встала. Наверное поэтому он дал мне тарелку вне очереди.

— Ешь быстрее, а то отберут, — посоветовала Вероника. — И мне положите, а то в прошлый раз мне не хватило.

Я стояла и ела какую-то вкуснятину. Что-то очень аппетитное в какой-то острой приправе с травами. Совершенно особенный, ни на что не похожий вкус. Умяв всю тарелку, мне тоже захотелось узнать рецепт. Готовить я, естественно, не собиралась, но хотела отдать рецепт Елене, уж у нее-то получится еда не хуже этой. Но рецепт не знал никто. Тайна для всей улицы.

К вечеру народ наелся, напился и стал расходиться. Отправился домой и сосед с пустой кастрюлей.

— Скажите пожалуйста, что это было очень-очень вкусное? — не выдержала и спросила я его.

Он хотел ответить, так же как и всем, что это секрет, но подмигнул мне и шепотом ответил:

— Рыба. Рыба под маринадом.

Я провожала его испуганным взглядом. Какая рыба?! Да я ее за версту на нюх чую! У меня на нее аллергия! Я уже должна загибаться и ждать скорую с врачами. Не может такого быть. Но внутренние ощущения сказали мне, что было очень вкусно, и что можно повторить. Никакого намека даже на простую изжогу.

Вспомнила! Здоровье и долголетие! Счастье! И вечная жизнь! Ну-ну…

Вероника с немногими энтузиастами, в число которых включили и меня, прибирала во дворе после шумного праздника. Растаскивали столы и стулья, заливали водой дымящийся мангал.

Я самоустранилась подальше от уборки за угол дома, придумывая, чем полезным себя занять, и решила позвонить маме. Если увидят, что я говорю по телефону, то не заставят ничего таскать и мыть.

— Где ты, Милана? — Мама не знает мой номер, но сразу узнала по голосу.

— Все в порядке, мама. Я в Перми, решила навестить родственников.

— Молодец. Надолго в гости?

— Нет, послезавтра вечером хочу уехать. Мне надо сделать ремонт.

— Это обсуждать не будем. Ты знаешь мое мнение — напрасно потраченные деньги, — как всегда не одобрила мое решение сделать ремонт мама и предложила: — Купи себе лучше красивое украшение с камнем.

— С изумрудом?

— Нет, у тебя карие глаза, лучше с рубином.

— Тебе не нравятся изумруды?

— Надоели еще в детстве. Мы их собирали на железнодорожных насыпях.

— Шутишь? Откуда они там? — я всегда верила родителям, они мне не врут, но это — нечто.

— Рельсы кладут на породу — отвалы из шахт. Изумруды там часто находятся, — равнодушно сказала мать.

— Ничего себе! — Я тут за эти изумруды чуть в тюрьму не попала, а надо было всего-то прогуляться вдоль железной дороги. — Жаль, что их у тебя с детства не осталось.

— Почему не осталось? Надо поискать, где-то дома валяются.